Представление о «лестнице живых существ»

Хотя зоологи прошлых времён и пользовались терминами «род» и «семейство», намекавшими на какое-то сродство пли как бы родственное сходство между видами, входившими в эти категории, им была чужда идея о настоящем кровном родстве, которое можно было бы представить в виде родословного древа, наподобие тех древес, которыми в те времена изображались родословные аристократических фамилий и царствующих династий.

И для Линнея его система природы была подобием географической карты, на которой все животное царство подразделялось сначала на крупные, а затем и на дробные территории, соответствовавшие классам, отрядам, семействам и родам, а реально существующие виды животных, подобно населённым пунктам на изображаемой территории, занимали свои постоянные места на определённых расстояниях друг от друга.

Так представляли себе систему животного мира специалисты-учёные, основываясь на данных своей, тогда ещё только описательной пауки. Однако философы той эпохи и натуралисты, склонные к широким обобщениям, стремились найти в общей системе мироздания более глубокие связи, а не только случайное соседство отдельных областей.

Накануне XVIII века философ Лейбниц выдвинул свой «принцип непрерывности», согласно которому «люди находятся в близкой связи с животными, животные с растениями, и растения опять-таки, с ископаемыми, в то время как эти последние, в свою очередь, с телами, которые воспринимаются нами посредством чувств».

У женевского натурфилософа и естествоиспытателя Шарля Боннэ, который был современником Линнея и Бюффона, принцип непрерывности получил дальнейшее развитие. В своём обширном сочинении «Созерцание природы» Бонна писал (цитирую по русскому изданию 1804 года): «Между самым низким и высочайшим степенем телесного или духовного совершенства находится бесчисленное множество посредствующих степеней. Последование сил степеней составляет всеобщую цепь. Она соединяет все существа, связует все миры, объясняет все сферы. Единое только существо, есть вне сея цепи, существо оную сотворившее».

«В природе нет скачков; все в оной идёт постепенно и гладко, — продолжает свою мысль Боннэ. — А посему нет никакого существа, коего бы как выше, так и ниже находящиеся не приближались к нему некоторыми свойствами, а другими от него не отдаляя... Полип соединяет царство прозябаемое (т. е. растительное) с животным. Летучая мышь соединяет птиц с четвероногими, а обезьяна четвероногих с человеком». И автор представляет читателю систему мироздания в образе «лестницы нашего мира», в которой имеется «столько ступеней, сколько находится особливых существ».

И в дальнейших главах «Созерцания природы» Боннэ пытается провести свою систему животного, мира в виде одной непрерывной цепи, или единого непрерывного ряда существ, занимающих бесчисленные ступени «лестницы нашего мира». Для этого ему приходится прибегать к явным натяжкам, цепляясь за черты самого поверхностного сходства и помещая, например, летучих рыб в качестве связующего звена между рыбами и птицами, а летучую мышь как переход от птиц к четвероногим.

Однако и на самого Боннэ порой находят сомнения: а не разветвляется ли где-нибудь его лестница, ведущая к вершинам животного мира. «Насекомые и раковины не составляют ли двух сторонних и равно отстоящих ветвей сего великого древа?» — вопрошает автор, воздерживаясь, однако, от решения затронутой им проблемы. «Мы ещё не можем удовлетворительно отвечать на сии вопросы», — уклончиво писал Боннэ, но из предшествующих строк видно, что он чувствовал искусственность своего прямолинейного построения системы и что в его представлении уже возникал образ ветвящегося «великого древа».

Самому Боннэ, как и его современникам, была ещё чужда мысль об историческом процессе развития органического мира, и его «лестница», или «ветвящееся древо», ещё не обозначали путей действительного продвижения живых существ от низших форм организации к более сложным и совершенным, а представляли собою нечто вроде музейного стенда, на котором в последовательном восходящем порядке были закреплены на своих постоянных местах отдельные тела природы.


Образы животных в пословицах и поговорках

Быть бычку на верёвочке.

На целое яйцо мухи не садятся.

Хорош заяц белый, а охотник смелый.

Оружие животных

Нападение как способ боевых действий
Нападение как способ боевых действий
Животные добывают свой повседневный корм большей частью ценой боя или сражения.
Живые вертолёты
Живые вертолёты
Великолепно летающими хищными насекомыми являются стрекозы, отдельные виды ...

Книги

Гепатоидные кожные железы млекопитающих
Гепатоидные кожные железы млекопитающих
Монография представляет собой первую за последние 50 лет попытку определения ...
Биологические особенности хищных млекопитающих России
Биологические особенности хищных млекопитающих России
На материалах многолетних полевых и экспериментальных исследований в монографии ...

Каждый вид — как чудо, которым хочется любоваться, как длинная, захватывающая история, в которую хочется погрузиться с головой, это боец, который вышел победителем из сражения за выживание длиною в тысячи или даже миллионы лет, лучший из лучших, абсолютный эксперт во всём, что касается его занимаемой в природе экологической ниши.

Сайт не является средством массовой информации. Оценка качества размещённой на сайте информации, её актуальности, полноты и применимости — в вашем ведении и компетенции. Аудитория — 12+.

2010–2024. Зоология для учителя. Обзор хордовых животных — от бесчерепных до млекопитающих. Обратная связь.

Ramblers Top100