Открытие цикла развития ленточных червей

Те пути заражения, о которых мог только догадываться в конце XVIII века Паллас, были выяснены только в середине прошлого столетия — главным образом в работах немецких исследователей Кюхенмейстера, Лейкарта и Зибольда.

К этому времени накопилось уже много доказательств невозможности самопроизвольного зарождения современных организмов, а вскоре опыты Пастера показали, что даже самые мелкие и простые бактерии не зарождаются сами собой из неживого вещества, а развиваются только от других таких же бактерий.

Исследователи обратили внимание на то, что головки, образующиеся во внутренних выростах у пузырчатых «водянок», очень похожи на головки ленточных глистов; отсюда возникло предположение, что пузырчатые и ленточные глисты с одинаковыми головками — это только разные стадии развития одного и того же животного.

Наконец, это предположение было проверено на опытах и над животными, и над людьми: собаки, которым давали съесть печень с пузырями эхинококка, через несколько дней оказывались заражёнными мелкими червями этого вида; у свиней, которым давали с кормом членики цепней, мясо оказывалось финнозным, а один врач, намеренно проглотивший несколько живых финок, через два месяца обнаружил, что у него в кишечнике стали отделяться зрелые членики цепня.

Так были установлены и пути заражения, и явление «смены хозяев», сопровождаемое чередованием двух форм существования паразита — сначала пузырчатой, а затем ленточной.

В этом отношении сходны между собой такие, казалось бы, не похожие друг на друга организмы, как бычий цепень и эхинококк (см. рис. 74 и 75). Разница между ними в том, что у цепня ленточная форма достигает нескольких метров в длину, а пузырчатая форма — это маленькая финка с одной впяченной головкой, тогда как у эхинококка ленточная форма — крошечный червячок, а пузырчатая достигает иногда веса более 60 г и содержит множество головок. Промежуточное положение между этими двумя крайними формами занимает овечий мозговик.