Плох ли наш местный скот?

В 1923 году в Москве была организована 1-я Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Наша страна в ту пору только что преодолела разруху, порождённую гражданской войной и иностранной блокадой, и получила возможность вынести на всесоюзный смотр свои сельскохозяйственные ресурсы.

В отделе животноводства на выставке были представлены не только породистый скот иноземного происхождения и уже получившие известность отечественные породы, но и различные местные отродья, объединяемые общим наименованием — молочный неулучшенный скот, — обычно животные небольших размеров и с очень умеренной продуктивностью, но зато нетребовательные к корму и условиям содержания и дающие густое молоко с большим содержанием жира.

Ни ранее, ни после подобного типа скот не появлялся на столичных выставках. В общем выставка 1923 года давала достаточно полное представление о породном составе поголовья крупного рогатого (и прочего) скота, которое Страна Советов получила в наследство от старой дореволюционной России.

Неулучшенный деревенский скот не только экспонировался на выставке 1923 года, но не был обойдён и наградами. Так, в числе животных, отмеченных наградой I степени, была и маленькая кавказская (дагестанская) коровка Манька весом всего лишь в 150 кг, были присуждены награды и представителям других местных отродий — животным также небольших размеров (190–300 кг).

На той же выставке 1923 года фигурировала н русская деревенская корова Крошка, ростом «немного выше барана, на приземистых низких ногах, но с красивым полным выменем», с удоями «не менее 200 вёдер [около 2 700 кг], с 4,5% жира в молоке».

Эту неказистую, но жирномолочную коровёнку доставил на выставку небезызвестный в те годы популяризатор по вопросам животноводства, который высмотрел и приобрёл её в одной из деревень бывшей Тверской губернии. «Плох ли наш скот?» — вопрошал он в заголовке своей брошюры, в которой Крошка и подобные ей выносливые и удойливые простые деревенские коровы выдвигались на роль родоначальниц новой отечественной молочной породы, которая, по его мысли, должна была создаваться исключительно путём «разведения в себе», избегая скрещивания с изнеженными породами иноземного происхождения.

Автор брошюры не знал или забыл, что ещё в середине прошлого столетия точно такую же задачу ставил перед собой смоленский помещик Д. А. Путята. За четверть века тщательно проводимого отбора он вырастил при «разведении в себе» несколько молочных коров, получивших награды на выставках, но создать желаемую смоленскую породу с устойчивыми породными признаками ему так и не удалось.

Практика последующих лет опровергла господствовавшее прежде убеждение, будто метизация делает скот неприспособленным к условиям нашей страны, — вспомним хотя бы костромскую породу.