Инстинкт как основа поведения пауков

Сложное поведение пауков — их «индустрия», то есть постройка ловчих сетей, лётных приспособлений, подземных или подводных жилищ, а также развитая у многих видов «забота о потомстве» — может показаться проявлением разумной деятельности такого же порядка, как и сознательная деятельность человека.

Однако изучение образа жизни пауков ясно показывает, что основой их психологической деятельности оказываются более или менее сложные инстинкты, то есть свойственные каждому отдельному виду определённые нормы поведения, которые не приобретаются личным опытом, а составляют видовой признак данного животного.

Подобно всем другим видовым признакам — определённой форме тела, расположению глаз, рисунку на поверхности брюшка и т. д., — инстинкты наследуются из поколения в поколение и сразу, уже в готовом виде, проявляются в соответствующем возрасте или на соответствующей стадии развития.

Так, например, новорождённые детёныши крестовика, выходящие из яйцевого кокона только на следующую весну, то есть через несколько месяцев после смерти своих родителей, держатся в этом коконе все вместе, но в случае опасности разбегаются в разные стороны — «рассыпаются, как бисер».

Такое их поведение оказывается очень целесообразным: если нельзя, как говорит пословица, сразу гоняться за двумя зайцами, то ещё затруднительнее преследовать за один раз сотню разбегающихся во все стороны паучат. Но вот опасность миновала, и крошечные паучата снова собираются под кров устроенного матерью шелковистого кокона, хорошо защищающего их от дождя и росы.

Совсем иначе ведут себя детёныши странствующих пауков — тарантулов и более мелких форм восьминогих «волков». У этих видов самки «заботливо» таскают с собой свой яйцевой кокон, а когда из яиц вылупляются детёныши, они начинают ползать по телу матери или неторопливо бродят вокруг неё.

Однако при малейшей тревоге паучата мгновенно собираются тесной кучей на туловище матери, которая действительно может защитить их от нападений.

Но идут за днями дни, и тесная «дружба» между братьями и сёстрами исчезает: подросшие хищники разбредаются врозь и при встрече относятся друг к другу уже как к возможной добыче. Этот новый инстинкт также оказывается очень целесообразным, так как нескольким хищникам бывает трудно прокормиться на одном месте и каждый из них занимает для себя отдельный охотничий участок.

Молодые паучки-паутинники начинают ткать тенета, и при этом оказывается, что они, никогда не видавшие, как это делали их родители, сразу же «умеют» их строить, и притом именно так, как это свойственно данному виду пауков: крестовики — в виде вертикально натянутой сети, пауки рода линифия — в виде горизонтально расположенного свода. Никто не учит паука-серебрянку строить его подводный колокол и носить в него воздух и так далее.

Нас не должно удивлять, что эти наследственные нормы поведения оказываются хорошо соответствующими жизненной обстановке животного: в результате постоянного действия отбора животные, не удовлетворяющие «требованиям» среды по своим телесным признакам или по свойственным им инстинктам, неминуемо подлежат уничтожению.

Даже такие на первый взгляд действия, как причудливые позы и «танцы», предшествующие у пауков спариванию, находят себе объяснение в том, что пауки лишены обоняния и ясно видеть могут только на близком расстоянии: поэтому зрительные сигналы остаются для них почти что единственным способом, чтобы быть замеченными особями другого пола и при этом не быть принятыми за приближающуюся добычу.

Те пауки, у которых не проявился бы в соответствующий момент наследственный инстинкт «брачных игр», или «танцев», либо остались бы неоплодотворёнными, либо были бы съедены, подобно неосторожно приблизившемуся насекомому, то есть и в том и в другом случае остались бы без потомства.

Следовательно, несмотря на внешнее сходство поведения пауков с проявлениями разумной деятельности, мы не имеем никакого права «очеловечивать» их поступки или прилагать к ним какую-либо моральную оценку. Нам не должно казаться непонятным противоречием поведение самки тарантула, которая после спаривания нередко «каннибальски» поедает не успевшего убежать самца, а затем оказывается чрезвычайно «нежной» матерью, «заботливо» таскающей с собой повсюду свой яйцевой кокон, а после вылупления паучат столь же «заботливо» охраняющей своё многочисленное потомство.

Дело в том, что у пауков жизнь самца после выполнения им своей половой функции уже не представляет ценности для сохранения вида, и у самок после спаривания вступает в силу их обычный инстинкт по отношению к ползающей добыче. Что же касается материнских «забот о потомстве», то, если бы соответствующего инстинкта в соответствующую пору жизни у самки не проявилось, её мелкое, слабосильное и беззащитное потомство было бы обречено па гибель, и, следовательно, всякое уклонение от этой полезной (в данных условиях!) для видовой жизни нормы поведения неизменно сметается действием естественного отбора.

Как мы увидим далее, такими наследственными инстинктами определяется поведение и насекомых, особенно сложное у пчёл, ос и муравьёв.